Выставка ставит перед собой задачу исследования массовой романтизации подросткового периода на фоне исчезновения обрядов инициации и их повсеместной подмены визуально похожими практиками. Переходный возраст жестко закрепился в массовой культуре как период, легитимизирующий чувственные и безрассудные поступки и возводящий их в ранг высшей ценности, которой человек лишается по мере взросления. Зацикленность массовой культуры на образе вечного подростка, в целях коммерческой выгоды, привела к массовой инфантилизации общества и к имитации борьбы с навязанным образом жизни предыдущих поколений. Избавившись к началу XX века от обрядов инициации, позволявших осуществить переход ребенка в статус полноценного члена общества, человек оставил от них лишь оболочку, убрав весь изначальный замысел. Психоделический и религиозный опыт, сопровождающий кандидатов в новые члены общества в далекой древности, был переработан в сферу развлечений, тем самым маргинализовав ритуальные практики. Но боль и риск, часто сопровождающие обряд инициации, остаются все такими же активными участниками общественных практик. И выбранную нами скейтплощадку мы предлагаем рассматривать как такое закрытое пространство (на манер древних пещер, проводивших детей через испытания), где таинство обряда преобразовывается в игру, но сохраняет в своем процессе элементы рискованности и травматизации. Полуприродные конструкции из дерева и металла, а также текстовые изображения уличной культуры на стенах павильона, создают у нас образ места, которое все же не может избавиться от своей нарочитой театрализованности, а, следовательно, порождает иллюзию безопасности. Романтизация подростковой жизни и культ вечного ребенка начали зарождаться в кинематографе после Второй мировой войны, но носили скорее осуждающий характер. Если вспомнить сюжет типичного слэшера про подростков и маньяка, то можно заметить, что в финале в живых оставался лишь один персонаж, не совершавший за весь фильм осуждаемых обществом поступков. Его победа над антагонистом в финале может выноситься в плоскость сравнения со своеобразным обрядом инициации, ведущим к последующему перерождению в полноценного члена общества. К наступлению нового тысячелетия людей захватили мечты о глобализации и выстраивании жизни по общему западному образцу. Кинематограф без остановки транслировал людям новый образ жизни с вечными тусовками, беззаботностью и культом молодости, как новым достижением цивилизации. Сотни подростковых комедий о школьной жизни, романтизирующих порицаемые обществом действия, убеждали массового зрителя в том, что студенческое время — это единственное время свободы, и дальше ждет лишь однообразная взрослая жизнь. Но эта «взрослая» жизнь так никогда и не настанет, потому что выход из навязанного «переходного возраста» эфемерен и не отслеживаем. Провозглашение подросткового бунта и нежелание/невозможность обучения в рамках учебных заведений демонстрируют этот уход от общественных институтов в сторону «корпоративного» непрекращающегося метода обучения и, как следствие, инфантилизации общества.
Пространство скейт-парка было превращено в темную пещеру, где зритель, сталкиваясь со странными предметами, осуществляет переход из подросткового периода во взрослую жизнь.